ЖИЗНЕННАЯ  СТРАТЕГИЯ

«В нынешний тревожный век наша социальная и, я бы сказал, жизненная стратегия нацелена на то, чтобы люди берегли планету, небесное и космическое пространство, осваивали его как новосёлы мирной цивилизации, очистив жизнь от ядерных кошмаров и до конца раскрепостив для целей созидания, все лучшие качества такого уникального обитателя Вселенной, как Человек».

Посвящается тем, кто прокладывал пути в космическое будущее.

Воспоминания ветерана ракетно-космической корпорации  «Энергия», соратника С.П.Королева, инженера-испытателя ракетно-космических комплексов, лауреата Ленинской и Государственной премий СССР

Аркадия Ильича Осташёва

В ночь с 11 на 12 апреля. Последняя перед пуском «Востока». Веки наливались свинцом, а сон не идет. Заставил себя лечь, попробовал «отключиться», но мысли продолжали будоражить сознание. И все-таки я «провалился» на какое-то время...

Королев тоже не спал в ту ночь. Перед тем как уйти к себе, я видел, как он ходил между домиками - своим и Келдыша (в нем теперь отдыхали космонавты), говорят — до трех часов утра. О чем думал? Не знаю. Наверное, все на «двойке» (так называли стартовую площадку.— М. Р.) в ту ночь думали об одном.

Встретились утром, на старте.

— Здорово, дружок, — начал Сергей Павлович. — Великое дело свершим сегодня. Свершим обязательно.

— Хотя и чудно, — ответил ему.

— Не чудно, а чудно! — поправил Королев.

— Фантастично, — говорю.

— Реально, — улыбается, а сам смотрит на ракету.

Это был не просто разговор, а словесная перестрелка, для разрядки: кто хлеще.

— Ну, хорошо, смотри, если плохо...

Я перебил вопросом:

— Что хорошо, что плохо?

— Смотри, чтобы все было хорошо...

Строже смотри, придирчивее, зорче,— в голосе его чувствовалось напряжение, но он старался этого не показать.

Приближалось время заправки, и Королев понимал, что от того, как будут настроены люди, зависит многое. Он обратился к стартовикам. Нет, не с речью, не с патетикой, хотя его слова звучали возвышенно:

— Товарищи, сегодня будет исполнена мечта. Вековая мечта человечества. Человек полетит в космос. И это будет сделано вашими руками, вашими сердцами, бессонными ночами и напряжённейшей работой...

Он смолк и после паузы продолжал:

— Не торопитесь, не спешите, думайте. Сегодня все должно быть на высшем уровне. Самом высшем! Мелочей сегодня не может быть. Как, впрочем, и вообще в ракетной технике...

Всё в то утро имело особую окраску: и слова, и действия, и наши помыслы. Была ли торжественность? Да, была. Сама природа дарила нам солнечное тепло и ясность неба. Слова Королева дополняли это ощущение торжественности.

— Космической эре, которую открыли мы с вами, нет и четырех лет, — говорил Сергей Павлович. — С большим удовлетворением поздравляю всех вас с тем, что сегодня вам доверено право открыть новую эру — послать человека в космос.

И мы ощущали эту ответственность — умом и сердцем. Все ощущали: за каждую операцию, малую и большую, на борту и на Земле. Голос Королева, его тон вселяли уверенность и заряжали людей. И все мы были горды и счастливы тоже, что нам доверили такое. Он же твердо знал и верил, что сбоев не будет, что люди сделают все, как надо, и не подведут — ни себя, ни его, ни Гагарина.

Смотрю на стартовиков, на их лица. Все поглощены работой. Жесты, движения, короткие  команды... Все, как и раньше. И совсем по-иному. Напряжение, заметная бледность на обветренных щеках...

Нет, эти люди не подведут. Они знают, что делать и как делать. Они понимают, что стоит за всем этим. Да и каждый из них, кто готовил «Восток», прошёл «королёвский отбор», получил его жесткое заключение:  «Годится! Этому можно доверить».

...По громкой связи звучат команды. Скоро, очень скоро! И снова все происходящее представляется фантастикой, как в том кинофильме, который консультировал сам Циолковский. А память возвращает в прошлое.

Однажды Королев спросил меня: «А что у тебя за специальность? Не испытатель ты, не проектировщик, не конструктор...»

— Я — испытатель, — отвечаю.

— Подожди, подожди. Испытатель — это очень многое. Много больше, чем ты думаешь, — говорил человек, который сам задумывал, строил и испытывал свои планеры и самолёты.

— Со временем стану испытателем, - упорствовал я.

— Со временем станешь... Как твой брат подполковник Евгений Осташёв. Он был отличным испытателем.

...Точно по графику предстартовой подготовки приступили к заправке ракеты. Из дренажных отверстий предохранительных клапанов появилось белое испарение. Носитель словно ожил, и время ускорило свой бег. И снова мысль: «Правдоподобно ли все это? Не сказка ли, не сон ли?» «Да нет же, — говорю себе. — Нет! Пришел тот звездный час человечества, когда оно готово шагнуть в космос. Готово!»

Я находился на ферме установщика, на поясе, что ниже площадки у посадочного люка. Увидел глаза Гагарина. Он был спокоен.

— Будешь вести сопровождение, — напомнил Королев, хотя об этом было сказано накануне.

...Главный конструктор на то и главный, что держит в своих руках все. И чтобы это «все» было управляемо и подвластно ему, он требовал постоянной информации — точной, лаконичной и исчерпывающей.

Лицо Королева, с которого уже сошла усталость бессонной ночи, усталость ожидания и долгих размышлений, отражало уверенность. Он был собран. От его острого взгляда не ускользало ничто. И тогда я как-то по особому ощутил, что все происходящее — не фантастика. Это реальность.

Королев направился в пусковой бункер, а  я  уехал на первый «НП», на станцию телеметрии. Она в ту пору размещалась в фургоне. Начался отсчет последних секунд. Не скажу, вслух я это произносил или про себя, но точно помню, что «уговаривал» ракету: «Давай, родная, трогай... Пошла, пошла... Хорошо! Хорошо идешь».

Одновременно выдавал на громкую связь:

— Тангаж и рыскание — в норме...

— Идет устойчиво...

— Давление — в норме...

«Восток» вышел на орбиту. Первое, о чем подумал, — назовут ли сегодня имя Королева. Ведь он — Главный. Авиационных   конструкторов, когда поднимаются в небо созданные ими самолеты, называют поименно...

Королев не жаждал славы. Сделанное расценивал не как свой личный успех: считал, что это работа всех.

Встреча воинов с космонавтом В.В.Лебедевым